Первая экспедиция Александра Лэнга во внутренние районы Африки
Елена Голец 2043
Когда Александр Гордон Лэнг приступил к организации первой экспедиции во внутренние районы Африки, в пограничные области нынешних Гвинеи и Сьерра-Леоне, населенные в основном народами дьялонке и куранко, во Фритауне довольно приблизительно представляли себе и расстояние, и дорогу, по которой следует идти.
Естественно поэтому, что Лэнг выбрал путь вверх по реке Рокелле:
«...из-за того, - говорит он, - что река могла оказаться удобной торговой дорогой между колонией и внутренними районами Африки».
Правда, в апреле, в конце сухого сезона, по Рокелле можно было подняться всего миль на пятьдесят, но во время дождей это расстояние намного увеличивалось.
Торговые интересы - главный вопрос экспедиции Александра Лэнга
Водный путь был удобен как для торговли, так и для продвижения экспедиции: ведь путешественники зависели от того, удастся ли им нанять носильщиков для переноски грузов или нет. Вопрос этот в каждом отдельном случае решали вожди тех селений, через которые проходили путешественники; и, как правило, эти вожди не слишком были расположены удовлетворять нужды пришельцев.
Недаром Лэнг считал, что главным препятствием для него будет нежелание жителей тех мест, по которым предстояло пройти, установить прямые связи между колонией Сьерра-Леоне и внутренними областями: никому не хотелось терять выгоды от посреднической роли в торговле.
А торговые интересы занимали главное место в полученных Александром Лэнгом официальных инструкциях. Он не раз пишет об этом в своей книге. Говорил он о торговле почти со всеми вождями, через селения которых он проходил.
Местные обычаи
Согласно существовавшим местным обычаям, в прилегающих к побережью районах нужно было получить разрешение каждого вождя на дальнейший путь - и этот же обычай предопределял, что такое разрешение просто неприлично просить, не поднеся вождю и старейшинам селения подарок.
А размер такого подарка зависел от многого, в том числе и от твердости характера обеих договаривающихся сторон, из которых одна стремилась получить побольше, а другая - дать поменьше. Иногда затяжной спор по поводу размеров подношения разрешался самым неожиданным образом.
Еще в начале пути в селении Ма-Бунг между его жителями и Лэнгом разгорелся спор из-за платы за проход. Поскольку никто не уступал, Лэнг все же отправил вождю Ба Коро довольно крупный подарок, хотя вовсе не был уверен, что тот располагает достаточной властью, чтобы решить дело в пользу европейцев. К немалому удивлению Лэнга, Ба Коро с несколькими старейшинами явился к нему вечером.
Гости потребовали рома, и после того как были распиты две бутылки, Лэнгу объявили, что он может двигаться дальше дорогой, которую изберет. Правда, по мере продвижения на восток, где жители были меньше знакомы с таким достижением цивилизации, как крепкие напитки, этот способ переговоров становился менее действенным.
Опасности на пути экспедиции
7 мая 1822года экспедиция достигла селения Ма-Бум. Здесь Лэнг в первый раз столкнулся с активным противодействием своим планам со стороны африканцев. Вождь Моди Исмаила и его приближенные потребовали за свое дружественное отношение к путешественникам такие подарки, которых Лэнг преподнести не мог, да и не желал.
Попытки соблазнить вождей выгодами торговли со Сьерра-Леоне и доброй репутацией, которую они заслужат, если пропустят через свои земли европейца, не привели ни к чему.
«Они не нуждались ни в торговле, ни в добром имени, - не без грусти записывает Лэнг. - Им нужны были деньги, и если они их не получат, я не смогу пройти дальше».
В конце концов вожди как будто уступили настояниям Лэнга: приняли подношения и разрешили двигаться дальше. Но Моди Исмаила под разными предлогами оттягивал выход экспедиции из Ма-Бума, он ссылался то на отсутствие проводника, то на дурной характер жителей селений, лежащих на пути белого человека. Несколько добавлений к выданным раньше подаркам не дали желаемых результатов.
Только когда Лэнг пригрозил вождю, что он вернется назад и заберет все подношения, вождь дал согласие на проход. Однако он приказал проводнику вывести экспедицию к селению, с вождем которого он заранее договорился о нападении на Лэнга и его спутников, дабы завладеть их товарами. Только благодаря осторожности Лэнга и его переводчика Мусы Канта они своевременно узнали о заговоре и избежали опасности.
Желающие поживиться за счет имущества Лэнга и его спутников нашлись не в одном только Ма-Буме. Двумя неделями позднее, когда экспедиция дошла до селения Каниакута, местный вождь, направив ее дальше по пустынной кружной тропе, организовал на этой тропе засаду.
Дело не должно было ограничиться только ночным нападением и похищением тюков с имуществом: Лэнга собирались убить, а его спутников-африканцев продать в рабство. Совершенно случайно в числе посланных в засаду оказался бывший солдат британской колониальной пехоты по имени Тамба, знавший по старой службе солдат-негров, сопровождавших Лэнга. Тамба сумел задержать направлявшийся в засаду отряд воинов, и они опоздали к месту засады - Лэнг уже успел его миновать.
В связи с неудавшимся заговором жителей Каниакуты Лэнг делает очень характерную запись:
«Они обнаружили бы, что эта попытка сопряжена с большими трудностями, чем они ожидали. Ибо такие люди, как те, что были со мной, давно привыкшие к свободе, которой они столь полно пользуются в Сьерра-Леоне... скорее отдали бы всю свою кровь до последней капли, чем согласились быть превращенными в рабов»
.
Последствия работорговли на африканской земле
С «воспитательным» эффектом европейской работорговли на африканской земле Лэнг сталкивался на каждом шагу. Ведь даже попытки его ограбить объяснялись не дурными наклонностями африканцев, а тем, что три столетия работорговли выработали у них привычку к легкому обогащению.
Беглое замечание о размерах доходов вождей народа темне в местностях, прилегающих к Сьерра-Леоне:
«... раньше, во времена работорговли, их доходы были значительными, а сейчас они пустяковые».
Дважды матери предлагают Лэнгу купить у них детей и очень удивляются и оскорбляются, когда он отказывается. Больше того, после таких отказов по селению проходит слух, что Лэнг -
«один из тех белых людей, которые пресекают работорговлю и наносят ущерб процветанию страны»,
и на него сразу же начинает недружелюбно коситься почти вся деревня.
Конечно, Александр Лэнг преувеличивал благотворное влияние сравнительно поздней отмены работорговли в британских владениях; к тому же роль гуманных побуждений британского парламента при отмене работорговли в 1806 г. была не так уж велика, а самое главное - работорговля продолжала существовать еще долгие годы после ее официального запрещения.
Нет оснований сомневаться в том, что по своим убеждениям Лэнг был решительным противником работорговли. Он прекрасно видел, какое разрушительное влияние на африканские народы, их общественную структуру, их нравственный облик, на все стороны их жизни оказала
«эта омерзительная торговля, которая поражает самые основы производства, разрушает узы общественного порядка и даже гасит сильнейшие родственные чувства человека».
Понимал он и истинные причины такого бурного расцвета работорговли. Уже подводя итоги своего путешествия во внутренние районы Сьерра-Леоне, Лэнг с горечью пишет о том, что войны между африканскими народами во множестве случаев вспыхивали и тянулись годами, поддерживаясь алчностью европейских купцов.
Потому что, свидетельствует Лэнг, если бы не существовала эта торговля, африканцы достигли бы куда больших успехов в развитии сельского хозяйства и ремесла.
Лэнг видел и то, что за пределами британских владений работорговля продолжает процветать. Больше того, она сделалась неотъемлемой частью повседневной жизни африканцев.
Когда, уже достигнув Фалабы, путешественник попытался внушить вождю Ассане Йоро мысль о прекращении набегов на более слабых соседей (как раз в это время в Фалабе готовились к войне против народа лимба), тот сначала просто не понял, чего от него хотят.
«У меня много незанятых людей и есть спрос на рабов, так как же не воевать?!»
Интерес Александра Лэнга к жизни африканцев
Резко отрицательное отношение Александра Лэнга к европейской работорговле сочеталось у него с уважением и интересом к африканцам, с которыми сталкивала его судьба по пути в Фалабу. Когда он писал об африканцах, в его словах не было ни высокомерия, ни свойственной многим европейцам тенденции считать африканцев существами низшего порядка.
Наоборот, он очень высоко оценивает способность таких народов, как темне или малинке, к восприятию достижений европейской культуры. Особенно восхитила Лэнга легкость, с которой африканцы восприняли такое невиданное новшество, как противооспенные прививки детям (ему доставили в Фалабу небольшое количество вакцины). Он не удержался от невыгодных для европейцев сопоставлений Африки с
«самыми просвещенными странами Европы».
Известно сколько неприятностей испытали доктор Дженнер, открывший противооспенную вакцину, и его последователи при первых попытках сделать прививки против оспы.
Лэнг был далек и от бездумного восхищения африканцами. Он обращает внимание и на то, что африканец плохо приспособлен к торгово-промышленной деятельности на европейский манер. С самого начала Лэнг говорит и о том, что время для африканцев не имеет никакой цены, а значит, для них не имеет цены и чужое время. Лэнг с интересом присматривался к особенностям жизни африканцев.
Тайный союз «Поро»
Он подробно описывает тайный союз «Поро» - один из важнейших в доколониальной Западной Африке союзов. Тайные союзы возникали здесь как организации, предназначенные для подготовки молодежи к исполнению общественных обязанностей в племени: из мальчиков растили воинов, а девочек обучали ведению домашнего хозяйства и воспитанию детей.
Сложный ритуал союзов, система запретов в них, окружавшая их завеса таинственности - все это служило дополнительным средством усиления их влияния. Ко времени путешествия Лэнга «Поро» превратился в могущественную организацию, широко пользовавшуюся террористическими методами. Страх населения перед союзом нужен был для того, чтобы беспрепятственно захватывать любое имущество, которое могло приглянуться руководителям союза.
«Поро» этого времени был уже не просто организацией, возникшей из потребностей всего общества, но и очень действенным средством поддержания и укрепления власти и влияния родоплеменной верхушки, которой принадлежали в нем руководящие посты.
Во внутренних районах нынешней Сьерра-Леоне никто не мог себе позволить передвигаться по стране без согласия союза, иначе говоря - без выплаты ему отступного. Не избежал этого правила и Лэнг. Правда, непосредственное его знакомство с членами «Поро» закончилось благополучно.
Однажды они явились ночью в деревню, где ночевала экспедиция. Обычно во время таких визитов жители запирались в домах и старались не показываться на улице, что бы ни делали «гости». Но солдат, который стоял на часах около экспедиционного багажа, видимо, не знал этого порядка: он поднял тревогу, а его штык держал незваных пришельцев на почтительном расстоянии, пока не появился сам Лэнг. Тут, как пишет Лэнг,
«поро, не будучи уверены в своей власти над белым человеком, поспешно бежали».
Лэнг не знал истинного характера «Поро» и не в состоянии был правильно объяснить роль и значение союза. Но любопытно, что и «Поро» он связывал с влиянием работорговли: по его мнению, союз образовали люди, бежавшие в леса, чтобы спастись от страха перед охотниками за рабами.
Впрочем, союз «Поро» действительно был связан с работорговлей, только несколько иным образом. Руководители союза продавали людей в рабство не менее успешно, чем деревенские старшины.
Мастерство африканских ремесленников
Живой интерес вызывали у путешественника все образцы мастерства африканских ремесленников. Он очень подробно описывает металлургическое производство, зарисовывает плавильные печи для железа.
Подробно и с явным одобрением Лэнг описывает и висячий мост из лиан, по которому он перешел реку Рокелле. А при перечислении категорий ремесленников у народов, говорящих на языке мандинго, он подчеркивает, что ремесленники пользуются большим уважением.
Дождливый сезон на побережье Атлантики
Продвигаться в глубь материка путешественникам было нелегко. Начинался дождливый сезон, а в областях, прилегающих к побережью Атлантики, это, пожалуй, самое трудное для путешествия время.
Страницы записей Лэнга, относящиеся к этим месяцам, пестрят упоминаниями о приступах малярии; болезнь настолько изменила внешность Лэнга, что прибывший к нему в Фалабу человек, которому суждено было стать его спутником и во второй экспедиции, не признал в нем европейца. Но Лэнг не жаловался.
Записи о малярии - это деловые подробности, печальная неизбежность, с которой ничего нельзя поделать; для людей его времени малярия была неразрывно связана с путешествием по тропической Африке. И именно это деловое спокойствие Лэнга вызывает еще большее уважение к нему.
Лейтенант Лэнг в Фалабе
Лейтенант Лэнг сумел справиться со всеми препятствиями: 11 июня 1822 г. после двух месяцев пути его отряд вошел в Фалабу.
Через два дня после прибытия путешественник оказался свидетелем торжественного обряда жителей Фалабы. Традиция требовала, чтобы каждый житель отработал на вождя три дня в году - по одному дню на посеве риса, на его прополке и на жатве (правда, вожди различных частей города выставляли на работу своих рабов и зависимых людей).
В этот день, 14 июня, Лэнг впервые увидел верховного правителя страны Сулима - Ассану Йоро. На торжественном приеме он вручил Ассане подарки и кратко, потому что чувствовал приближение приступа малярии, изложил ему главную цель своей миссии: установление прямых торговых отношений между колонией Сьерра-Леоне и владениями Ассаны.
Болезнь Александра Лэнга
И подарки, и речь Александра Лэнга были встречены благожелательно, но беседы не состоялось: видя плохое состояние посланца губернатора, Ассана отпустил его как можно скорее. Александр Лэнг пришел в себя только 24 июня.
В течение десяти дней он лежал большей частью без сознания. В своих записях он с благодарностью вспоминает африканского лекаря, сделавшего ему кровопускание и тем облегчившего приступ.
Больше всего беспокоило Лэнга то, что во время болезни совершенно прекратились метеорологические наблюдения, а самое главное - никто не заводил часы и не вычислял поправку к их ходу, поэтому нельзя было с достаточной точностью определить долготу места.
«С досадой, граничащей с отчаянием, подумал я о своих часах: никто кроме меня не умел их заводить, и они остановились»,
- писал Лэнг.
К началу июля Лэнг смог уже написать письма своим друзьям в колонии; двое местных жителей согласились доставить эти письма. Пожалуй, главным в них было сообщение о том, что Лэнг быстро восстанавливает свои силы и скоро сможет пройти «даже далее к востоку».
Собственно это было понятно: передав Ассане подарки и поручения губернатора Сьерра-Леоне, он практически уже выполнил официальную часть своего путешествия. И теперь все помыслы его были направлены уже на то, чтобы дойти до истока Нигера, а вся его энергия - чтобы убедить Ассану Йоро разрешить ему сделать это.
До истока Нигера три дня пути
13 июля Лэнг пишет:
«Мои силы быстро возвращались, а с ними - и мое желание двигаться на восток. Я знал, что исток Нигера не может быть далеко от Фалабы, и желал дойти до него, дабы, установив его высоту над уровнем моря, я мог бы знать, достаточно ли высоко он расположен, чтобы нести свои воды в Средиземное море через Нил».
Задача ставилась совершенно определенно. В этот день путешественник в первый раз заговорил с Ассаной Йоро о том, что намерен пойти дальше на восток и достигнуть «большой реки». Лэнг надеялся получить от вождя проводника. Но Ассана отказался выполнить его просьбу:
«Я воюю с народом киси, в стране которого начинается река. Если киси узнают, что ты пришел от меня, тебя тут же убьют».
Попытка переубедить вождя оказалась безуспешной. Не многим больше добился Лэнг и на следующий день. Правда, на этот раз Ассана рекомендовал дождаться ответа от дружественного ему вождя Юсуфа, чье селение стоит у самой Джолибы. Если Юсуф пришлет за гостем своего сына, Ассана не станет возражать против продвижения экспедиции дальше на восток.
15 июля Лэнг снова обратился к Ассане; он хотел сам выйти навстречу Юсуфу, чтобы сберечь время - ведь шел второй месяц его пребывания в стране Сулима, и времени оставалось совсем немного. Но Ассана ответил ему, что надо ждать.
К тому же Лэнга раздражали противоречивые сведения о расстоянии до предполагаемого истока Джолибы: жители области Сангара, расположенной дальше к востоку, рассказали, что от Фалабы до истока Нигера всего три дня пути. В селении Семба Лэнгу на его расспросы ответили, что до истоков Нигера можно дойти не менее чем за шесть дней, а самые знающие люди в Фалабе говорили уже о двенадцати днях по кружной дороге.
У Лэнга возникло подозрение, что, чем дольше он будет оставаться в Фалабе, тем больше будет становиться расстояние - пока у него не пропадет желание предпринять путешествие. Дождливый сезон, нехватка времени (сроки, определенные инструкциями Мак-Карти, истекали), плохое состояние здоровья и отрицательное отношение вождя к проекту -
«уже этого сочетания довольно было, чтобы меня обескуражить»,
записывает в своем дневнике Лэнг.
28 июля вернулись люди, посланные Ассаной к Юсуфу; они привели с собою трех проводников. Лэнг узнал у них, что уже много лет никто не ходил через земли Сулима прямо к Джолибе, надо идти кружным путем через земли народа куранко - сначала на юго-восток, затем на север.
Этот путь должен занять пять дней, тогда как по прямой до истока реки можно было бы добраться за двое суток. Однако Лэнг был рад и такому варианту. Два дня он потратил на то, чтобы приготовиться к выходу, и рано утром 31 июля отправился в путь. Его сопровождали четыре человека.
Преграды на пути Лэнга
Но путешественникам не удалось уйти далеко: отряд догнал посланец Ассаны и передал от имени вождя требование вернуться. Предчувствуя неладное, Лэнг тем не менее понимал, что у него нет иного выхода, как исполнить волю вождя.
Оказалось, что Ассана решил проверить, способен ли его гость оплатить свою дорогу через чужие земли. Конечно, запасы товаров, которыми к этому времени располагал Лэнг, оказались, по мнению Ассаны, недостаточными.
Главное, что у Лэнга не было уже ни соли (она ценилась в глубинных районах Западной Африки едва ли не больше всех прочих товаров), ни табака, а без этого, убеждали его, через земли куранко не пройти. Лэнг попробовал возмутиться, но безрезультатно. Ему очень благожелательно, но твердо объяснили, что идти к Джолибе можно будет только тогда, когда Ассана достанет соль.
Желая смягчить впечатление от неприятного известия, вождь добавил, что к моменту возвращения Лэнга, его в Фалабе будет ожидать торговый караван, собранный купцами областей Сулима и Сангара, с которым он и сможет отправиться в обратный путь.
Снова потянулось ожидание, которое деятельная натура Лэнга переносила труднее всего, тем более что как раз 3 августа в Фалабу пришел большой караван из селения Ковиа, расположенного на одном из притоков Нигера. Двое купцов, входивших в состав каравана, как оказалось, несколько лет перед этим были у истока Нигера.
Эти купцы подтвердили, что от Фалабы до истока реки можно дойти за три дня, если бы этот путь, проходивший по земле народа киси, не был таким опасным: киси либо убивали, либо продавали в рабство всякого, кто решался проникнуть в их земли. Лэнг стал рассказывать купцам и о своей стране.
Когда он упомянул, между прочим, что самая высокая трава в Англии едва достигает в высоту половины человеческого роста, слушатели удивились: а чем же англичане кроют свои дома? Описание черепичной кровли вызвало у них откровенное недоверие к рассказчику; только когда Лэнг случайно нашел плитку слюдяного сланца и показал ее купцам, ему удалось вернуть доверие к себе.
Путь к «большой реке» не состоялся
Времени оставалось уже совсем мало. Лэнг снова обратился к Ассане и, наконец, добился разрешения отправиться в путь к «большой реке». Это было 19 августа.
Однако же, как и в прошлый раз, вскоре после выступления из Фалабы в пограничном селении Канасина экспедицию догнал посланец Ассаны и сообщил, что его хозяин видел ночью дурной сон, и потому отправил его с поручением возвратить путешественника в Фалабу.
Спорить не приходилось, надо было возвращаться.
«Самая большая неудача, которую пришлось мне испытать в жизни, не вызвала бы у меня такой досады, как это повеление»,
- с горечью записывает Лэнг. Теперь стало окончательно ясно, что Ассана не хочет пропустить экспедицию к Нигеру. И на этот раз попытка уговорить его привела лишь к повторению заявления, что он, Ассана Йоро, опасается за жизнь Лэнга. Лэнг же был совершенно уверен, что смог бы дойти до истока «большой реки» и благополучно вернуться в Фалабу, но его мнение в данном случае значило меньше всего.
Конечно, Лэнг хорошо представлял себе объективные трудности своего положения: носильщики были наняты только до страны Сулима, и дальше они ни за что не пойдут; сам он путешествует не как исследователь, а как посол губернатора и рисковать товарами, которые ему доверили купцы в колонии, он не имеет права.
Обследование окрестности Фалабы
Ожидая, пока соберется караван, который должен был отправиться вместе с ним в колонию, Лэнг решил обследовать окрестности Фалабы. 24 августа он поднялся на холм Конкудугуре в четырех милях к югу от Фалабы и отсюда впервые увидел на юго-юго-востоке гору Лома,
«с которой начинался Нигер».
А 1 сентября Лэнг в сопровождении трех африканцев, входивших в состав экспедиции, и двух проводников отправился из Фалабы к истоку реки Рокелле, по которой он начал свой путь из Сьерра-Леоне. 3 сентября 1822 г. он нанес этот исток на карту. Находясь в верховьях Рокелле, Лэнг записывает:
«От истока Рокелле мои мысли незаметно и естественно перешли к истоку Нигера, и, размышляя об успехе, которым сопровождался мой первый опыт в открытии Африки, я осмелился предвидеть время, когда течение и окончание этой таинственной реки будут мне известны столь же определенно, как сейчас местоположение ее истока».
Утром 4 сентября, поднявшись на холм около Рокелле, Лэнг «с большим удовольствием», как он сам пишет, увидел гору Лома примерно в 25 милях на юго-юго-восток. И снова он испытал острую досаду: одного дня пути ему бы хватило для того, чтобы добраться до этой горы, а значит, и до истока Нигера.
«Как глубоко я сожалел, - пишет он, - о препятствиях, которые возникали на моем пути!»
Наблюдение Алксандра Лэнга
Самый факт пребывания Лэнга всего в двух-трех десятках миль от начала великой реки был уже немалым достижением. К тому же Александр Лэнг сделал здесь, у истока Рокелле, и другое важное наблюдение: стоя на вершине холма, высота которого, по его измерениям, составляла около 1600 футов (480 м) над уровнем моря, он обнаружил, что вершина горы, где расположен исток Нигера, находится приблизительно на такой же высоте.
По существу это означало окончательное решение проблемы «Нигер-Нил». Дело в том, что при такой абсолютной высоте истока Нигера вода этой реки просто не могла бы дойти до Нила:
«перепад высот оказывался недостаточным для этого».
Лэнг хорошо понял значение своего открытия.
Возвращении экспедиции Александра Лэнга
Первая экспедиция Александра Лэнга во внутренние районы Африки закончиласт удачно. В 1823 г., после того как самый популярный научный журнал Англии того времени сообщил о благополучном возвращении экспедиции Алексадра Лэнга и о результатах его наблюдений, Лэнгу пришлось отвечать многим корреспондентам, интересовавшимся подробностями экспедиции.
В архивах британского Королевского общества сохранился набросок письма Лэнга неизвестному адресату. Он пишет:
«Я всегда полагал, что знание высоты истока Нигера в высшей степени важно, ибо, если она нам когда-нибудь будет известна, мы смогли бы с уверенностью сказать, куда река не может впадать, и, следовательно, сберечь много усилий и затрат при будущем исследовании этого географического вопроса».
Описав дальше причины, не позволившие проникнуть к самому истоку, и свои соображения по поводу расстояния между истоком Рокелле и истоком Нигера, Лэнг продолжает:
«Исток Рокелле по показаниям барометра лежит на высоте 1441 фута над уровнем моря, и, судя по виду местности между двумя истоками, я не смог предположить, что исток Нигера расположен выше, чем на 100 футов. Разговоры о Нигере, соединяющемся с Нилом, должны быть поэтому навсегда оставлены - высота у его истока оказывается недостаточной для того, чтобы позволить ему пройти и половину расстояния...»
Последующие измерения высот более точными методами изменили цифры, которые приводит Лэнг в этом письме и в своей книге, вышедшей позднее. Но существа открытия они не изменили - Нигер действительно не может соединяться с Нилом из-за недостаточной разности высот.
Обратный путь
Подготовка каравана заканчивалась, и до выхода из Фалабы оставались считанные дни. Наконец, 17 сентября 1822 г. Лэнг выступил в обратный путь из Фалабы. На этот раз экспедиция продвигалась без каких-либо особых происшествий и 27 октября прибыла в Сьерра-Леоне. Начальство могло быть довольно результатами деятельности лейтенанта.
В первой экспедиции во внутренние районы Африки Александр Лэнг действительно сумел достигнуть страны Сулима, он передал ее правителю поручение Мак-Карта. Из его донесений можно было извлечь немало полезных сведений о состоянии внутренних областей Африки, о взаимоотношениях между правителями, о возможностях торговли.
Правда, о прямых торговых связях с представителями глубинных районов Африки говорить было, пожалуй, преждевременно: не так-то просто было заставить людей, привыкших к выгодам посреднического положения в торговле, добровольно от них отказаться.
Сам Лэнг отлично понимал, что даже очень доброжелательно относившийся к нему Ассана Йоро помешал ему установить непосредственные связи с жителями области Сангара именно по этой причине.
Лэнг не собирался отказываться от мысли достигнуть Нигера. Но обстоятельства в британских колониях на западном побережье Африки складывались так, что какое-то время говорить о географических исследованиях не приходилось.
В колонии Золотой Берег со дня на день могла начаться война с народом ашанти - четвертая из так называемых ашантийских войн. Лэнг был произведен в капитаны и получил роту в Королевском Африканском колониальном корпусе. В начале 1823 г. он прибыл на Золотой Берег. В феврале 1825 года Александр Лэнг отправится во вторую экспедицию во внутренние районы Африки.
