Поиски Александра Лэнга
Елена Голец 1720
Последнее письмо отправленное Александром Лэнгом из Томбукту было датировано 21 сентября 1826 года. Отсутствие писем от Лэнга - и не только писем, а даже каких-либо слухов о нем - начинало сильно беспокоить консула Уоррингтона. Начались поиски Александра Лэнга. 
Сведения о Лэнге
Полагая, что паша Юсуф что-то знает, но не желает об этом сообщать ему, консул решил «нажать» на правителя. Как раз в это время несколько британских военных кораблей посетили Триполи, и Уоррингтон постарался приурочить к этим посещениям свои визиты к паше. Юсуф, видимо, и рад бы был сообщить сведения о Лэнге своему опасному «другу», но не располагал ими, а потому молчал (не объяснять же, что даже в Гадамесе он не обладает никакой властью).
Но не зря современные исследователи Африки пишут о том, что всех, кто занимался изучением Сахары, поражало, как в огромной пустыне любой человек знает, чем занимается другой. Известия о судьбе европейца, сумевшего добраться до Томбукту, не были исключением.
В конце марта 1827 г. паша Юсуф получил письмо из Гадамеса и сразу же познакомил с ним Уоррингтона. В письме сообщалось, что люди, прибывшие из Туата, рассказали, будто христианину пришлось тайком бежать из города, потому что фульбе требовали его изгнания; но фульбе настигли его в дороге и убили.
Консул не поверил этому известию, означавшему для него не только неудачу важной экспедиции, но и потерю зятя. Подозревая пашу и его министров в злом умысле, он продолжал устраивать ни в чем не повинному Юсуфу громкие сцены, требуя от него сообщить истину. Паша молчал или отделывался обещаниями что-нибудь узнать.
В конце июля в Триполи пришел караван из Гадамеса, и Уоррингтон докладывает Хэю, что никто из прибывших с этим караваном купцов не верит в дурные известия о Лэнге. 2 августа консул явился во дворец к паше и устроил тому форменный допрос относительно сведений о Лэнге.
Паша самым решительным образом заявил, что в гибель Лэнга он никогда не верил, а что касается полученных им сведений, то он изложил их консулу в письменном виде.
Сообщение о гибели Лэнга
К этому времени Уоррингтон уже знал, что 2 мая 1827 г. во французской газете появилась заметка, где сообщалось о гибели Лэнга и приводились довольно верные подробности этого события. Поскольку заметка была напечатана со ссылкой на информацию, полученную из Триполи, естественно, что Уоррингтон, подозревавший, что источником этой информации был паша, пытался получить у него подтверждение или опровержение главных пунктов газетной статьи.
Уоррингтон был не единственным, кто отказывался верить сообщениям о гибели Лэнга. Как раз по поводу статьи один из виднейших географов того времени, француз Франсуа Жомар, высказался очень решительно:
«Это сообщение ложно, и досадно, что пишущий из Триполи распространил новость, столь ужасную для друзей майора Лэнга»
. В самом деле, слухи о судьбе путешественника доходили самые противоречивые. Одновременно с газетной статьей Уоррингтон получил сообщение, будто Лэнга видели живым и здоровым в Сансандинге, и, конечно, он сразу же доложил об этом новому министру колоний лорду Годричу.
В конце августа 1827 г. консул добился от паши посылки в Томбукту некоего Мухаммеда аль-Феццани; этот человек только что вернулся из Борну, где слышал о гибели Лэнга. Он должен был узнать, что же случилось с Лэнгом на самом деле.
Однако ждать возвращения аль-Феццани не пришлось. В конце августа 1828 г. в Триполи появился аль-Хадир, племянник покойного шейха Бабани, который доставил Лэнга в Томбукту двумя годами раньше. Вместе с ним приехал Бонгела - черный слуга Лэнга - единственный уцелевший свидетель смерти своего хозяина.
Рассказ слуги Лэнга
Бонгела рассказал, что Лэнг и его спутники вышли из Томбукту в составе арабского каравана и шли так, что «солнце было на его правой щеке» (иначе говоря, на востоке). Первые три дня прошли спокойно, и ничто не внушало каких-либо подозрений, но на третью ночь арабы напали на Лэнга и его слуг.
Лэнг и мальчик-араб были убиты, а Бонгела тяжело ранен. Нападавшие бросили его и убитых, но на следующий день проезжавший мимо араб-берабиш подобрал Бонгелу и довез его до Томбукту. Все бумаги и вещи Лэнга бесследно исчезли. 
Из рассказа слуги Лэнга Бонгелы стало ясно, что шейх арабов - берабиш Амаду Лабейда, покровительству которого доверили Лэнга старейшины Томбукту, сам совершил это предательское нападение. Видимо, ему досталось и все имущество погибшего путешественника.
Для нравов кочевой знати такое нападение не представляло в общем ничего необычного. Свидетельство Бонгелы так и осталось единственной достоверной информацией об обстоятельствах гибели Лэнга.
И на девяносто с лишним лет последнее путешествие Александра Гордона Лэнга было отодвинуто в тень успехами Клаппертона (Клаппертон пережил своего соперника всего на семь месяцев: в апреле 1827 г. он умер от болезни в Сокото), Кайе, Лэндеров, Барта.
В 1910 г. французский исследователь Боннель де Мезьер, один из пионеров археологических исследований в Западной Африке, познакомился с восьмидесятидвухлетним берабишем, который оказался племянником Амаду Лабейды и его воспитанником. Старик охотно рассказал Боннель де Мезьеру семейное предание о том, как погиб Лэнг.
Предание о смерти Лэнга
А предание о смерти Лэнга гласило, что Лэнг опередил караван, и Амаду Лабейда догнал его в местности, называемой Сахаб, в пятидесяти километрах к северу от Томбукту на арауанской дороге. Здесь будто бы шейх потребовал от «христианина» отречься от своих заблуждений и принять ислам, но тот решительно отказался.
Он при этом держался с большим достоинством, что даже слуги шейха не сразу решились напасть на него, хотя Амаду им это и приказал. В конечном счете они все же выполнили приказание и даже, видимо, уже от чрезмерного усердия убили мальчика-араба и ранили другого слугу.
Все имущество убитого берабиши сожгли, опасаясь его магических свойств; правда, деньги и немногие ценности, которые у Лэнга еще оставались, не вызвали у них подобных опасений, почему и были поделены между четырьмя участниками этого угодного аллаху дела. Тела убитых были брошены под деревом, но позднее в этот же день проезжавший мимо Брахим ульд Омар ульд Салах, берабиш из колена улед-слиман, похоронил их здесь же.
Путешественники, побывавшие в Томбукту и его окрестностях после Лэнга, не раз рассказывали потом, что видели у жителей Арауана и даже более далеких от Томбукту областей - скажем, в Тафилельте (в Марокко) отдельные предметы, принадлежавшие когдато первому пришельцу в Томбукту «христианину». Боннель де Мезьер видел в руках внука Амаду Лабейды золотой брелок в форме петуха, доставшийся Амаду Лабейде при разделе имущества Лэнга. 
Днем или ночью совершено было это нападение? Конечно, ответить на него совершенно уверенно нельзя. И все же то, что известно нам о привычках и практике сахарских кочевников того времени, говорит скорее в пользу свидетельства Бонгелы: «рыцари пустыни», «благородству» которых посвящено столько поэтических строк, не слишком любили совершать свои подвиги при дневном свете.
Ночью оно было и спокойнее, и безопаснее. И сам Лэнг уже в Вади Ахнет имел случай в этом убедиться. Боннель де Мезьеру показали место, где Брахим ульд Омар похоронил «христианина» и его мальчика-слугу. Когда предполагаемая могила была раскопана, там оказались два костяка.
Боннель де Мезьер отвез эти костяки в Томбукту, и здесь французские военные врачи установили, что они принадлежали взрослому европейцу и юноше арабу. Затем кости вторично захоронили на европейском кладбище в Томбукту.
После находки Боннель де Мезьера уже не осталось почти никакого сомнения в том, что Бонгела 1 сентября 1828 г. рассказал полковнику Уоррингтону правдивую историю гибели Александра Лэнга.
Подтверждением этому служит и расстояние между Томбукту и Сахабом - около пятидесяти километров. Караван вышел из города во второй половине дня 22 сентября, а так как скорость торгового каравана редко превышала двадцать километров в день, то именно в Сахабе мог оказаться Лэнг к вечеру 24 сентября.
И можно сказать, что именно этот день - 24 сентября 1826 г.- дата смерти майора Александра Лэнга, одного из первых европейцев, достигших Томбукту. В 1927 г. в Париже вышла книга Боннель де Мезьера «Майор А. Гордон Лэнг».
А три года спустя на доме, в котором жил Лэнг во время своего короткого пребывания в Томбукту, появилась мемориальная доска, (подробнее: Александр Лэнг - незаурядный человек).
