Встреча егеря с кабаном

1. Главная
2. Охота
3. Встреча егеря с кабаном

Встреча егеря с кабаном произошла на кордоне в Заилийском Алатау зимой.

Старый кабан-секач

Вот уже несколько зим старый кабан-секач остав­лял свои огромные следы по ночам на снегу около самого кордона, как бы смеясь над егерем. Кабан-секач

И каж­дое утро после такого вызова егерь до глубокой ночи преследовал кабана, но каждый раз секач первым за­мечал охотника. Только несколько раз охотник видел его мельком в тугаях, но стрелять было слишком далеко. Самолюбие егеря было задето.

В поисках кабана

В начале этой зимы снег выпал только в конце ноября. Он шел весь день и перестал только к полу­ночи. Такую порошу нельзя было пропустить, поэто­му рассвет застал егеря далеко от дома. В поисках кабана, верхом на коне, с охотничьей собакой Мушкетом на сворке, он ехал к ущелью Сарентас — излюбленному месту кормежки диких свиней в это время года.

Солнце еще не поднялось над горами, но уже осве­тило горные вершины. Темно-синие тени ущелий бы­стро таяли: ночь отступала перед безоблачным ярким днем. Кеклики на скалах громко перекликались, как петухи в деревне. Где-то в горах лаяла лисица. Под­ковы коня звонко цокали по камням, едва прикрытым первым пухлым снегом. Через два часа егерь слез с коня на вершине ущелья Сарентас.

Ведя лошадь в поводу, охотник на­чал спускаться. Снег ровным слоем запорошил ущелье. Всюду виднелись лисьи следы. По ним не­трудно было понять, что ночью лисицы ловили поле­вок — бисер их следов во многих местах тянулся от одного камня к другому. Лисицы улеглись на дневку где-нибудь неподалеку, но егерю было сейчас не до них.

Он торопливо спускался все ниже по ущелью, таща за повод коня, который скользил и упирался на крутых спусках. Следов диких свиней не было видно. Но каждый год в это время он стрелял их здесь. Ни что не изменилось в горах за эти годы, и егерь не сомневался в успехе.

Следы кабана-одинца

Наконец за крутым поворотом ущелья показались следы огромного кабана-одинца. Следы были двой­ные: они шли в боковую щель вверх и обратно вниз. Но где находился зверь — вверху или внизу, устано­вить было невозможно. Следы были одинаково свежи и еще не затвердели на свежем морозце. Кабан про­шел здесь совсем недавно.

Он проваливался и сорил на чистом белом снегу комочками дресвы и мелкими камешками, которые он выбрасывал копытами из зем­ли. Следы были настолько большие, что походили на коровьи. Секач был, видимо, очень крупный. Егерь привязал коня к камню и наугад по­шел вниз.

Однако вскоре следы сделали петлю и повернули обратно в гору, мимо привязанного коня. Охотник стал подниматься в гору, шагая рядом со следами кабана.

Собака берет след

За первым же поворотом следы вы­шли на крутой южный склон. Снег здесь сдуло вет­ром, и следы были незаметны. Егерь пустил впе­ред собаку. Она уверенно пошла по следу, нюхая кам­ни и повизгивая от нетерпения: кабан был близко. Еще крутой поворот, и за ним вся щель оказалась заросшей кустами шиповника, таволги и дикой виш­ни.

Собака остановилась на опушке кустарниковой заросли, заворчала, шерсть у нее на загривке подня­лась дыбом. Кабан лежал где-то тут, в кустах. На крутом подъеме  егерь  отстал от  собаки метров на двести и сильно запыхался, пока догонял ее.

— Взять, Мушкет!

Собака бросилась вперед, и тотчас кусты затре­щали, и совсем рядом, в каких-нибудь десяти метрах, из зарослей поднялось косматое черное рыло кабана, с мощными белыми клыками. Зверь сел на зад, по-собачьи приподнявшись на передних ногах.

Стрельба в кабана

Стараясь подавить одышку, егерь прицелился в  голову кабана. Но концы стволов так и ходили ходуном. Спуск курка совпал с прыжком зверя, и круг­лая нуля громко шлепнула вместо головы по бронированной шее, не причинив вреда. Кабан испуганно икнул и кинулся на со­баку.

Но Мушкет отско­чил вверх по откосу го­ры.  Кабан  бросился за ним, но вдруг повернул на    егеря,    который боялся  стрелять,  чтобы не ранить собаку. Толь­ко   теперь   он   вскинул ружье  и   выстрелил   из второго    ствола.    Пуля жалобно  запела, отско­чив   от   продолговатого черепа зверя, задев его вскользь.

Собака спасла егеря

Кабан быстро приближался, треща ку­стами и ухая. Оба ство­ла были разряжены. Сердце   охотника   заби­лось, и он выхватил нож, прекрасно сознавая, что это не спасет его от рас­правы кабана. Но в по­следний момент Мушкет подскочил сбоку и уку­сил кабана. Этим он от­влек внимание зверя на себя,— секач опять бро­сился на собаку. Охота на кабана

Удаля­ясь, кабан то бросался на нее, то поднимался по склону. Оба перевалили через  гребень   и   скры­лись. Вздох облегчения вы­рвался из груди охотни­ка — смерть только что смотрела ему в глаза! Зарядив ружье, охотник поднялся на гребень перевала.

Глубокая щель шла вниз, и снег в ней был истоптан большим табуном диких свиней. Они только что паслись здесь — от их помета еще поднимался пар. Мушкета и секача не было видно. В боковом отщелке, куда ушли следы свиней, тре­вожно закричал кеклик. Егерь посмотрел туда и увидел Мушкета, рысцой бегущего к нему.

Но вот он круто повернул в соседнее ущелье и понесся вниз, опустив голову и нюхая следы на камнях. Поведение собаки было понятно. Она увязалась за табуном свиней, когда они бросились вверх по ущелью, но потом вернулась и погналась опять по следу секача.

Кабан затаился

Следы собаки и секача то были хорошо видны на снегу, то терялись на голых камнях. Егерь бегом спускался по ним. Справа показалось глубокое ущелье, заросшее кустами. Далеко внизу за поворо­том слышался лай Мушкета. Собака стояла на высту­пе скалы и с азартом лаяла на заросли внизу. Но в них не шевелилась ни одна ветка. Было ясно, что кабан затаился здесь.  

Атака охотника с собакой

Охотник подбежал к собаке и послал ее вперед, и сам пошел следом за ней с ружьем наготове. Мушкет с лаем скрылся в кустах. Вдруг впереди раздался треск, уханье кабана, жа­лобный визг Мушкета. Недалеко закачались вершин­ки кустов, и Мушкет с визгом выскочил из зарослей. Он лег у ног хозяина и начал зализывать бок. Егерь вздохнул с облегчением — раны у соба­ки не было. Кабан только слегка ушиб ее.

Очевидно, зверь подмял под себя густые заросли, когда бросился на Мушкета, они прикрыли собаку от смертель­ного удара клыков. Немного отдышавшись, Мушкет опять с лаем бросился в заросли. Все повторилось, как в первый раз, — невидимый кабан бросался на  собаку, та  с  визгом отскакивала и снова лаяла. Егерь подобрался по зарослям ближе и шесть раз выстрелил по мелькаю­щей в просветах черной туше зверя.

Но ветки мешали пулям, и выстрелы были сделаны напрасно. Больше пулевых патронов не было. егерь зарядил ружье последними патронами с картечью и дробью. Улучив момент, когда собака отскочила, он выстрелил по кабану картечью, но и картечь не задела его. Кабан яростно заухал и бросился обратно в заросли, прямо на охотника.

Впереди оказалась прогалина, и разъ­яренный зверь, выскочив на нее, остановился, стуча клыками и брызгая пеной. Егерь выстрелил по не­му дробью — это была ошибка, которая могла дорого стоить: кабан кинулся на безоружного человека. Бросив ружье, охотник что есть силы побежал вверх по склону, каждое мгновение ожидая страшно­го удара клыками сзади.

Секунды показались ему вечностью. Напрягая все силы, он бежал, а удара все не было. Егерь оглянулся. Кабан гнался не за ним, а за собакой: верный пес вовремя набросился на зверя сзади и отвлек его внимание на себя. Муш­кет и кабан опять скрылись в зарослях. Охотник бессильно опустился на камень, Мушкет снова изба­вил его от клыков секача. Вскоре собака вернулась с высунутым языком и улеглась у ног хозяина.

Охота была окончена. Через месяц следы кабана-секача опять были обнаружены егерем около самого кордона. Зверь ночью прошел по небольшому незамерзающему род­ничку, срывая траву в воде только справа от своего следа — очевидно, дробью ему повредило левый глаз. Срок охоты на кабанов кончился, и егерь долго с удивлением рассматривал страшные следы.

Через год, когда опять начался сезон охоты, егерь не видел больше следов старого кабана. Знакомые лесорубы говорили, что видели небывало круп­ные следы кабана-секача в горных ельниках за несколько десятков километров от кордона. Возмож­но, секач перекочевал туда.

Еще три встречи с кабаном

Глубокое ущелье Карасай в конце Заилийского Алатау с северной стороны разрезано узкими лощин­ками, заросшими барбарисом, бояркой и жимолостью. На южных склонах Карасая все выжжено солнцем. Здесь и произошла первая встреча.

На скланах Карасая

По дну такого ущелья и шел в то утро егерь со своим Мушкетом. Он приехал сюда поохотиться на кекликов. Но свежие пятна взрытой земли и крупные следы показывали, что огромный кабан-секач каж­дую ночь пасется здесь, на дне ущелья. Охотник остановился и внимательно  посмотрел на склоны Карасая. Кабан мог залечь на северной стороне, в одной из заросших кустами ложбинок. Но в которой?

Это мог подсказать только нос Мушкета. Ветерок слабо тянул снизу.  Охотник взобрался па верх северного склона Карасая и пошел, завора­чивая в каждую ложбинку, заросшую кустами.

Собака учуяла кабана

Там Мушкет поднимал морду, нюхал воздух и долго не проявлял ни малейшего волнения. Но в одной из ложбинок собака насторожилась, усиленно стала принюхиваться и вилять  хвостом. Уши  ее  приподнялись. Осторожным крадущимся шагом Мушкет двинулся вниз по краю густых зарослей кустарника. Егерь стал спускаться за Мушкетом, стараясь не отстать.

Он хорошо научился понимать поведение своей собаки.  Собака учуяла кабана! Конечно, это был кабан, следы которого видел охотник на дне Карасая! На середине спуска Мушкет остановился против самых густых кустарников, шерсть  на  его загривке вздыбилась, собака остервенело залаяла, глядя в од­но   место  зарослей.  Охотник  видел, куда  смотрит собака, но там не шевелилась ни одна веточка.

Зверь затаился и не выдавал своего присутствия. Охотник, волнуясь, поднимался чуть выше собаки, спускался  и ничего не мог рассмотреть. Время шло. Мушкет стоял на одном месте и злобно лаял на все ущелье. Надо было что-то решать.   На несколько шагов ниже Мушкета тянулась узенькая, длинная полянка. Только отсюда можно было удачно выстрелить по кабану.

—  Возьми, Мушкет!

— крикнул егерь, указы­вая левой рукой на прогалину в кустах, а в правой держа ружье наготове. Мушкет перестал лаять, опустил хвост и посмот­рел прямо в лицо хозяину.

—  Возьми, возьми!

— подтвердил свое приказа­ние охотник. Тогда Мушкет словно очнулся и в несколько прыжков оказался на полянке. Там он остановился, повернулся опять к той же магической точке в кустах и, поджав хвост, злобно залаял.

И сразу перед ним, как внезапным ураганом, кусты с громким хрустом пригнулись, и огромная бурая туша так стремительно кинулась вниз, что Мушкет не успел отскочить и был подмят. Егерь вскинул было ружье к плечу, но ка­бан уже скрылся по ту сторону полянки в густых ку­стах. Все это произошло буквально за какой-то миг.

Раненная собака

Треск и топот быстро стихли внизу. А на полянке корчился и скулила раненная собака. Раненная собака

Кабан успел нанести ей молниеносный удар клыком. С окровавленной собакой на руках егерь по­скакал домой. Как раз в это время приехал к егерю друг и под­жидал его. Вдвоем они оказали, как могли, помощь Мушкету и уложили его в комнате на полушубок.

Ветеринарных больниц в глухих далеких горах не бы­вает. Вся надежда была на целебный собачий язык, способный зализывать и излечивать раны. И друзья не ошиблись — Мушкет быстро поправился. В тот вечер, сидя на крылечке, егерь расска­зал мне обо всех подробностях этой охоты.

Вторая встреча с кабаном

Едва рассветает, заботливая жена егеря уже гро­хочет ведром в хлеву, и звонкая струя молока начинает хлестать в подойник. Тогда просыпается и свинья в загоне рядом. Она долго сидит, как собака, на задних ногах, опершись на передние, и внимательно следит за хозяйкой, пошевеливая лопухами ушей.

Неразлучные домашние животные

После дойки корову выгоняют на улицу. Всю зиму она пасется на бесснежных южных склонах гор. Свинья не дает хозяйке отнести домой молоко: требовательный, душераздирающий визг, от которого трясутся стекла в окнах, заставляет сейчас же выпу­стить и свинью.

Во всю силу своих коротких ног она мчится вслед за коровой. Их дружба удивляла всех. Весь день домашние животные неразлучны и вечером степенно идут домой — впереди корова, за ней свинья. Корова и свинья неразлучны

Но однажды наступила ночь, а корова и свинья не вернулись домой. Зимой в горах бывали волки, встре­чались и следы снежных барсов, да мало ли что могло случиться с коровой и свиньей! Потеря их для семьи егеря была бы катастрофой. Огонь в окне горел всю ночь. Жена почти не спала. Едва стало светать, егерь оседлал коня и, за­бросив винтовку за плечи, ускакал в горы искать животных.

Накануне выпал снежок, и следы вскоре показали, что корова и свинья пошли вечером не домой, а в го­ры. И — странное дело — впереди шла свинья, а за ней корова, тогда как всегда было наоборот.

Ничего не понимая, километр за километром егерь уда­лился все дальше от дома. Так он проехал больше пяти километров. Взошло солнце. Закричали  в  скалах кеклики. Позвякивали подковы по камням, поскрипывала кожа седла, а це­почка следов все дальше уходила в гору и скрылась за крутой поворот ущелья. Но следам  было видно, как свинья  бешеными скачками бросилась вперед за следующий поворот ущелья.

Корова поплелась усталыми шагами за своей приятельницей. За поворотом по всему дну ущелья были видны следы проходящего здесь стада диких свиней. Значит, домашняя увязалась за ними. Через несколько пово­ротов егерь увидел корову. Она лежала около густых зарослей тростника и спокойно пережевывала жвачку. Рядом растянулась свинья.

Протяжным мычанием корова приветствовала хо­зяина. Ее вероломная подруга приподняла голову, хрюкнула и снова повалилась на бок. Егерь облегченно вздохнул и слез с коня. С его скотом ничего не стряслось плохого, это самое глав­ное. Все кругом было истоптано следами диких свиней. Ночью они здесь останавливались на кормежку.

Следы дикого кабана

Егерь взглянул на густые заросли тростника по берегу ручья на дне ущелья. Туда уходили крупные и глубокие следы дикого кабана. Не залег ли он там? — подумал охотник, взял в руки винтовку и по­шел к зарослям. На ходу он сунул руку в карман за патронами и только тогда вспомнил, что забыл их до­ма на окне. Но один патрон в стволе был.

Стану стрелять только наверняка,—решил охотник, осторожно приближаясь к зарослям. Охотни­чий азарт уже всецело овладел им. Перед зарослями ручей разлился в широкую лужу метров на пятьдесят шириной и покрылся льдом. Охотник с разбегу озорно вскочил на лед и прокатил­ся до середины.

Знакомый кабан

Вдруг перед ним затрещал тростник и вскинулась огромная черная голова уже знакомого кабана. Зверь стоял у кромки зарослей, злобно смотрел на охотника маленькими глазами и клацал клыками. Оба его уха приподня­лись над головой. Винтовка сама взлетела к плечу, и по ущелью рас­катился выстрел. Зверь громко ухнул и бросился на охотника, мотая окровавленной головой.

В два прыжка он перекрыл расстояние до кромки зарослей. Третий прыжок вынес его многопудовое те­ло на лед. Но тут ноги кабана поползли в разные сто­роны, и он упал в нескольких шагах от охотника. Все это заняло какие-то две-три секунды! Охотник бросился назад, но поскользнулся и тоже упал во весь свой богатырский рост.

Зверь и охот­ник бились на скользком льду рядом. Человек поднялся первым, и сразу дерзкая мысль, навеянная азартом, заставила его схватиться за нож у пояса. Но, он тоже остался дома и спас этим горя­чего хозяина, вероятно, от большой беды. Егерь уже выбрался на твердый берег, а кабан все еще бился на льду, размазывая по нему кровь.

Оба кончика его ушей были пробиты пулей, но голову зверя она не задела. Зверь то поднимался на перед­ние ноги, волоча зад, то с грохотом падал на морду, буксуя задними ногами. Его грозное уханье смени­лось жалобным взвизгиванием. Наконец, растопырив копытца, он кое-как приподнялся надо льдом.

До­бравшись до зарослей, кабан бросился удирать. Про­бив тростники, он выскочил на крутой горный склон и легко понесся вверх по камням, задрав хвост. Егерь следил за ним, пока кабан не перевалил через хребет. В Карасай ушел,— решил охотник.  

Прошел год

Прошел год. Снова наступила зима. Егерь од­нажды рано утром выехал в горы вместе с лесником  и его собакой Орлом. Мушкет тоже бежал с лошадью своего хозяина.

Кабан в ущелье

Вот и глубокое ущелье в вершине Карасая. Солнце только что поднялось над горами. Охотники слезли лошадей, и лесник в бинокль стал смотреть вниз. Кабан! — воскликнул он. И в самом деле, далеко внизу дно ущелья Карасая было покрыто свежими рытвинами, а среди них стоял огромный кабан. Он уже не рылся, а поднял голову и смотрел   на  охотников.

Вдруг собаки зарычали и сцепились в яростной драке — только этого еще недоставало! С  трудом их растащили в стороны. Кабана на дне ущелья уже не было. В бинокль увидали его ниже, на середине северного склона Карасая. Собачья шумная драка спугнула его.

— И нужно же было им сцепиться так не вовремя! Говорил ведь, не бери своего дурака!

— проворчал лесник. А собаки снова схватились врукопашную. На этот раз их разняли с еще большим трудом, и они, скуля, принялись зализывать раны. Из-за собак охотники потеряли кабана из виду.

Вероятно, он залег в одном из боковых северных отщелков. Решено было проверить их. Лесник свел лошадей вниз, привязал их там, а сам с Орлом спрятался в засаде в конце первого отщелка. Егерь прошел хребтом и пустил Мушкета вниз с вершины в этот же отщелок. Но собака быстро вернулась. Значит, кабан залег дальше. Лесник низом перебежал и затаился у начала следующей ложбины.

Но и в ней Мушкет не обнару­жил кабана. Так, переходя от одного отщелка до другого, охот­ники долго искали зверя. Лесник внизу перебегал от засады к засаде. А егерь шел верхом. Вот и знакомая ложбина с зарослями кустарни­ков, где в прошлом году кабан ударил Мушкета. Не в ней ли опять кабан?

И в самом деле, шерсть на загривке у собаки начала подниматься. Походка сде­лалась крадущейся. Мушкет громко залаял в се­редине зарослей, почти в том же месте, что и в про­шлом году. В низу лощины выглянул из-за камня лесник и опять спрятался. Егерь бегом спустил­ся к собаке. Все как и в тот раз, и даже узкая полянка все еще не заросла. Но она уже раз подвела.

Как  охотник ни вглядывался,   кабана   не  было видно. А Мушкет все лаял, как пальцем указывая носом в одну точку. Егерь взобрался на камень, но и с высоты секача не было видно. Охотник спустился немного ниже  собаки, поднялся  выше — все  без толку! Тогда он решил обойти заросли с другой сто­роны. Отозвав Мушкета, он поднялся метров на сто выше, перешел заросли там, где они уже стали редкими, и стал спускаться.

Мушкет снова залаял в се­редине зарослей, смотря теперь в другую сторону. Но и отсюда кабана не было видно, как охотник ни вглядывался. Прошло минут двадцать, выход был только один: опять послать Мушкета выгнать кабана, и егерь крикнул:

— Возьми!

Мушкет без колебаний бросился с лаем в заросли. Ему навстречу вздрогнули кусты, и невидимый се­кач где-то под кустами кинулся на собаку. С отчаянным

ай-ай-ай!

Мушкет ракетой выле­тел из зарослей под ноги егерю. Прошлогодний урок научил его быстрому отступлению. Кабан остановился и вернулся на прежнее место, так и оставаясь невидимкой в густых кустах. Но одна вершинка куста время от времени стала вздрагивать. Значит, зверь стоял под ней. Егерь сразу понял это.

Точный выстрел

Его волнение достигло предела. Ладони вспоте­ли. Он обтер их о штаны и снова положил палец на спуск. Вторично посылать собаку было рискованно. Вершинка одного из кустов опять пошевелилась. Охотник решил стрелять наугад. Он прицелился, примерно рассчитав, где может быть туловище зверя и выстрелил.

Кабан ухнул и бросился вниз по кустам, легко пробивая их своей тяжестью. Мушкет с лаем мчался рядом с ним по опушке зарослей. Как ураган, зверь в несколько секунд с треском промчался через заросли, и вдруг там все стихло. Лай Мушкета сменился злобным рычанием — он боролся с секачем! Лесник что есть силы бросился на выручку псу.

Не подходи близко, не подходи!

— кричал лесник, торопливо поднимаясь и посылая Орла вперед. Но его  собака, зачуяв  кабана, поджала хвост и трусливо убежала вниз к лошадям. К счастью, бояться было нечего. Мушкет остерве­нело грыз убитого кабана! Выстрел оказался точным. Точный выстрел

Охотники с трудом стащили тушу вниз, сняли шку­ру и разрубили на части мясо. В животном оказалось более десяти пудов мяса и до двух пудов сала. На обоих ушах у него были дырки от прошлогодней пули охотника.

Но что более всего удивило охотников, это сердце кабана — оно было пробито насквозь круглой свинцовой пулей, и могучий зверь пробежал после этого еще метров сто пятьдесят! Так закончилась очередная встреча с кабаном.